Но заметим удивительную вещь: расцвет этот идёт как бы не в согласии с общим развитием стилей и языка литературы, а вне зависимости от этого, параллельно, самостоятельно, даже опережая другие жанры и русскую литературу в целом. Если другим светским жанрам ещё нужно было пережить классицизм со всеми его тяжёлыми чертами, если ещё нужно было протоптать дорожку к реализму через сентиментализм и романтизм, то басни просто по законам жанра, относящегося к низкому стилю, не могли проходить через все эти ступени. Басни — это шедевры, идущие будто бы без привязки к литературным направлениям, хотя нужно признать, что реализма в них больше всего. Басня не может быть творением классицизма или романтизма, иначе это не басня. В поэтике классицизма басням соответствуют сатиры, имея явно ощущаемые отличия от них, а в романтизме сатирических жанров не может быть в принципе. Конечно, язык басен изначально тяжеловат, и это отчасти след классицизма в них, но это языковой критерий, в литературном отношении басни — это не классицизм.

Развитие басни после Хемницера представлено в русской литературе именем Ивана Андреевича Крылова, а в Астраханском регионе заметный след оставит Александр Дмитриевич Агафи. Нам известно совсем немного фактов его биографии. Родился около 1792 года в семье директора Кавказских училищ, грека по происхождению и путешественника по Ближнему Востоку, образование получил в Рязанском университете, работал в канцелярии губернатора, входил в Казанское общество любителей отечественной словесности. Его литературным наследием стала книга «Басни», состоящая не только из авторских произведений, но и из подражаний европейским баснописцам, что было обычной практикой, и подражаний самому Крылову. Книга была посвящена астраханскому губернатору Степану Семёновичу Андреевскому и начиналась с обращения к нему, получила отзыв от столичных критиков, что сделало Александра Агафи известным лицом.

Несмотря на то, что басни Агафи получат меньшую известность, чем творения других баснописцев, и более скромные похвалы об их художественном значении, нужно признать, что по языку они уже намного легче и изящнее, чем басни того же Хемницера. Басни Агафи — это плоды уже не на заре рождения жанра, а на определённом этапе его становления и одновременно на фоне прихода пушкинского русского языка в литературу, т. е. полного ухода от классицизма с его высокопарностью, которую, очевидно, и высмеивает его басня «Гора в родах», представляющая подражание европейским авторам.

Из басен Агафи обычно выделяют как примеры «Бык и лягушка», «Ссора» и т. д. Показательна басня «Журавль»: в ней автор отразил местный колорит своей малой родины.

Там с щукою сазан меж тростника играет,

Тут линь из-подо мха со дна реки всплывает,

Здесь окунь, берш, судак...

Сегодня басни Александра Агафи нуждаются в хорошей популяризации, примером которой можно считать видеоролик о нём под заголовком «Клуб до 40» на социальной странице поэтессы Дины Немировской. Перевод его басен с дореформенной графики в современную был бы весьма полезен для расширения круга их читателей.